По данному факту адвокатом была подана жалоба в Генеральную прокуратуру [145], которая передала жалобу для проведения проверки в систему Министерства внутренних дел. БРКА также обратилась с этим вопросом в Министерство юстиции. Результаты проверки по данному факту предоставлены не были. Обмен документами между адвокатом и клиентом, находящимся в СИЗО, напрямую (из рук в руки во время свиданий) не допускается, поскольку расценивается администрацией СИЗО как нарушение нормы, запрещающей передавать заключенному какие-либо предметы. Утвержденная Минюстом инструкция о поведении адвоката в местах содержания под стражей и исправительных учреждениях
прямо запрещает адвокату передавать подзащитному документы и записи, предназначенные третьим лицам или полученные от них, документы, содержащие сведения,
«препятствующие установлению истины по уголовному делу или способствующие совершению преступлений и иных правонарушений», а также выносить из помещения, в котором состоялось свидание (встреча, общение), записи, произведенные лицом, содержащимся под стражей, осужденным в ходе свидания (встречи, общения)
[146]. В связи с этим передача документов производится через администрацию следственного изолятора в общем порядке, установленном для переписки осужденного, что предполагает ее
цензуру [147], а также допускает
передачу документов в орган, ведущий уголовный процесс
[148]. В сентябре 2020 года адвокат Дмитрий Лаевский дважды через администрацию следственного изолятора КГБ передал своему клиенту Виктору Бабарико проекты жалоб, направленных на опровержение недостоверной информации, распространенной о В.Бабарико в СМИ. Клиент должен был подписать жалобы и направить их в суд. Однако начальник следственного изолятора передал эти документы не В.Бабарико, а следователю, который вернул их адвокату, указав, что тот якобы не имеет полномочий оказывать клиенту такую правовую помощь. Кроме этого, следователь обратился в Министерство юстиции с просьбой «разъяснить адвокату законодательство». Министерство в результате проведения проверки уклонилось от признания действий следователя неправомерными, хотя не усмотрело нарушений со стороны адвоката и не поставило под сомнение его право оказывать соответствующую юридическую помощь. По жалобам адвоката на действия следователя прокуратура не предприняла никаких мер. Для лиц, в отношении которых ведется административный процесс, установлены те же гарантии конфиденциального общения с адвокатами
[149], что и для подозреваемых и обвиняемых в уголовном процессе. В то же время, как отмечалось выше, начиная с весны 2020 года адвокаты в подавляющем большинстве случаев не имеют доступа к административно задержанным клиентам ни в органах внутренних дел, ни в изоляторах временного содержания, что полностью лишает их возможности общаться в каких бы то ни было условиях. В судах, куда задержанные не доставляются и где их участие обеспечивается посредством видеоконференцсвязи, адвокатам, если заявлено ходатайство об общении, предоставляется возможность поговорить с клиентом – также посредством Интернета. Такое общение ограничено по времени (в среднем
суд предоставляет около 10 минут), а
конфиденциальность не обеспечивается: в помещении изолятора, из которого выходит на связь клиент, присутствует сотрудник изолятора, а в зале суда, где находится адвокат, присутствует секретарь судебного заседания, который отказывается покидать зал на время беседы.
Уголовно-исполнительное законодательство, признавая право осужденного на свидания с адвокатом
[150], не устанавливает условий этих свиданий, в том числе и их конфиденциальный характер. Несмотря на то, что в данном случае применима общая норма Закона об адвокатуре, обязывающая обеспечивать конфиденциальность встреч и консультаций
[151], администрации исправительных учреждений предпочитают ссылаться
на правила внутреннего распорядка, в которых, в отличие от аналогичных правил следственных изоляторов, не закреплено условие, согласно которому администрация может визуально контролировать беседу, но не вправе ее слышать.
В связи с этим кабинеты, специально предназначенные для бесед адвокатов с клиентами, в исправительных колониях, как правило,
не оборудованы. Встречи адвокатов с клиентами проходят в помещениях для краткосрочных свиданий, в которых одновременно могут общаться
другие осужденные с родственниками или адвокатами. При этом во многих таких помещениях места для общения не изолированы друг от друга, что позволяет слышать содержание разговора другим лицам; само общение с клиентом происходит через телефонную трубку, что позволяет сотруднику колонии контролировать содержание беседы. В редких случаях, когда свидание с клиентом предоставляется в каком-либо отдельном административном кабинете, в этом же кабинете присутствует сотрудник колонии, который отказывается покидать помещение по мотивам служебных инструкций и требований безопасности.
Таким образом, нарушение конституционных гарантий и международных обязательств по обеспечению права на защиту в Беларуси становится «нормой», что игнорируется правоохранительными органами, потворствуется судами, а адвокаты в своих усилиях противостоять этой неправомерной практике не находят поддержки у коллегий адвокатов.